Сам от себя не ожидал, но невообразимым образом меня восхитил Стамбул.
Он прекрасен как мультфильм Миядзаки, и даже искренне ненавидимый мной
восточный колорит в нём органичен и уместен.
У меня так и не получилось сфотографировать Стамбул так, чтобы хотя бы примерно передать эту чудесную атмосферу огромного муравейника многоярусных трущоб, выросших на остатках тысячелетних стен, просто поверьте мне, это совершенно потрясающе, все эти покосившиеся дома, кривые улицы, неожиданные куски моря, выглядывающие то там, то тут, жирные тупые чайки, облаками кружащие над кораблями, ыаафрфрфрфр.
В Стамбуле много дедушек. Когда мы попытались сесть в автобус, водитель отказался брать денег и сказал, что нам нужны билеты. Мы не растерялись попробовали пристать забавному дедку в шапке, тусовавшемуся на той же остановке. Вере кен ви бай э тикет, спросили мы у него. Шпрехен зе дойч, уточнил дедушка на всякий случай, и на этом разговор закончился, и дальше мы общались нечленораздельными междометиями и пантомимой. Старик вошел в наше положение и начал пытаться нам помочь, для чего он подходил к остальным тусующимся у остановки туркам, орал на них и размахивал руками, они орали и размахивали руками в ответ, и многозначительно поглядывали на нас. Через какое-то время на горизонте показался ещё один турецкий дедушка, почти такой же. Наш собеседник его заметил, хитро заулыбался и сделал жест такой, и выражение лица, ну, знаете,
вроде такого, мол, уж теперь-то всё точно будет как надо, донт вори, я всё разрулю.
Свежеподошедший дедушка обнялся с первым, и они начали орать друг на друга и размахивать руками. Где-то в это время мы сообщили, что надо нам на станцию Флорья, и как раз подошел автобус номер 2. Дедушки потащили нас в него (хотя наш отельмейстер говорил, что до Флорьи идут автобусы 3 и 1), и начали орать и размахивать руками на водителя автобуса. Он заорал и замахал руками в ответ, взял у нас четыре лиры и пустил в автобус, хотя, судя по всему, не должен был этого делать, потому что билетов мы так и не купили.
Когда часов пять спустя мы смогли сесть в нужный нам обратный автобус из Флорьи, мы заметили сидящих на оставке дедушек, один из которых был в дурацкой шапке, а другой в пиджаке, а в остальном почти таких же. Ничего себе, почти такие же турецкие дедушки, подумал я, а потом такой ГОСПОДИ ДА ЭТО ЖЕ ТЕ ЖЕ САМЫЕ. Мы помахали им из окна, они начали махать нам в ответ, а через секунды полторы узнав нас и поняв, что происходит, заулыбались и замахали с удвоенной силой.
А в промежутке между встречами со стамбульскими дедушками мы сидели на лавке над обрывом прямо на берегу морька, пили кофе из волшебным образом материализовавшегося у нас за спинами старбакса и смотрели, как на волнах качается облако уточек, прилетевших сюда зимовать. Уточки качались на волнах и смотрели при этом в одну сторону, очень медетативное зрелище, скажу я вам.
А потом мы пошли в аквариум и наблюдали, как за стеклянной стеной проплывают акулы, огромные рыбы и улыбающиеся скаты.
А вечером того же дня мы зашли в парикмахерскую, в которой работал ещё один стамбульский дедушка, третий, не один из тех двух. Он тоже не понимал по-английски, и я жестами объяснил ему, какую хочу причёску, и что усы сбривать не нужно. Он посадил меня в кресло, а Наталию на стул к холодильнику, достал из него несколько мандаринов, почистил, и предложил начать их есть. Закончив стричь, он макнул меня головой в раковину, но не затылком, как обычно, а лицом, побрил мне затылок опасной бритвой и зачем-то помыл уши, протёр их ваткой и от души облил меня турецким одеколоном. Потом он угостил меня мандарином, я заплатил ему в полтора раза больше, чем он просил, и он угостил меня мандарином ещё раз, помахав на прощанье рукой.
А ещё а Стамбуле на каждом шагу стоят прилавки с кучей гранатов, из которых ушлые турки выжимают сок и продают за копейки, так что питались мы преимущественно этим самым гранатовым соком. Ну, когда ещё попьём, в конце концов.
А ещё а Стамбуле вкусно пахнет весной и жареными каштанами, иногда котиками, которых там очень много, но каштанами всё-таки сильнее.
